Насилие к задержанным: реальность и перспективы борьбы.

По мнению отечественных и международных экспертов, в местах содержания под стражей в отношении лиц, задержанных и лишенных свободы, сейчас происходят наиболее серьезные нарушения прав человека в России.

На заседаниях Постоянной Палаты по правам человека Политического консультативного совета при Президенте РФ неоднократно рассматривались вопросы, связанные с применением жестокости и насилия к гражданам со стороны работников органов внутренних дел. "Пытки и жестокие, унижающие достоинство человека виды обращения и наказания по отношению к гражданам в органах внутренних дел на досудебных стадиях уголовного судопроизводства носят массовый и систематический характер, что представляет одну из острейших проблем злоупотребления властью и нарушения прав человека", - говорится в одном из решений этого органа.

Конечно, оценки: "массовый и систематический" характер - явно завышенные, однако грубость, рукоприкладство и жестокость в милиции, к сожалению, не редкость. Причем избивают не только для того, чтобы получить нужные следствию показания, но и для того, чтобы выбить долг, отомстить обидчику либо просто удовлетворить садистские наклонности. Арсенал применяемых при этом средств чаще всего сводится к удару в живот или по шее,но зачастую встречаются и более изощренные методы.

Опасность рассматриваемого явления прежде всего в том,что оно формирует отрицательное отношение общества к милиции и государственному аппарату, развращает само общество,приучая его к мысли, что насилие, жестокость и несправедливость со стороны представителей власти -вещи обыденные и естественные.

Среди тех, кто побывал в милиции, доля относящихся терпимо к насилию довольно высокая. Опросы правонарушителей,которые ранее содержались в изоляторах временного содержания, показывают, что большинство из них полагают, что работники милиции вправе применять насилие, даже если оно запрещено законом.

Это явление отрицательно влияет и на самих работников милиции. Заподозренные в совершении таких правонарушений сотрудники, используя профессиональную подготовку, уничтожают следы, согласовывают свои показания с другими участниками событий, оказывают психическое давление на потерпевшего и его родственников. В органах внутренних дел нередко создается обстановка круговой поруки. Сотрудники милиции неохотно проводят оперативные мероприятия в отношении коллег. Такие действия и бездействия развращают стражей правопорядка еще больше,нежели сами акции рукоприкладства.

Физическое принуждение к подследственному не только опасно, но и бессмысленно. Ведь доказательства, полученные таким путем,не могут быть положены в основу обвинительного приговора. Нередко само заявление подсудимого об этом являлось основанием для исключения таких показаний из доказательств.

Какой-либо статистики, характеризующей распространенность насилия, не существует. Эти должностные преступления высоколатентны. И не только потому, что милиция их тщательно скрывает, но и потому, что значительная часть граждан не желает заявлять о случившемся. Кто-то считает.что виновников все равно не нака-жут,а кто-то из пострадавших полагает,что он еще легко отделался.

В прокуратуру с жалобами по этому поводу чаще всего обращаются находящиеся под стражей обвиняемые.которые заявляют о примененном к ним насилии на стадии следствия для "выбивания" признательных показаний. За последние годы наблюдается тенденция к росту таких жалоб. Так,если в 1989 - 1990 гг. органы прокуратуры Москвы разрешали 220 - 260 жалоб в год по этому вопросу,то в последние годы - от 400 до 550. При этом удовлетворяется примерно два процента жалоб (возбуждаются уголовные дела в отношении работников милиции). Однако этот процент мало о чем говорит, ибо, во-первых,- во многих случаях виновность работника милиции установить не удается по причинам, которые описаны выше, и тогда жалоба признается необоснованной, а во-вторых - значительное число обвиняемых, желая уйти от ответственности,заявляет о якобы примененном к ним насилии в ходе допросов, где они давали признательные показания.

По оценкам работников прокуратуры, которые проводят проверки заявлений граждан о применении к ним насилия, примерно в двух случаях из трех можно говорить о том, что факт превышения власти имел место. Однако, руководствуясь принципом презумпции невиновности, прокурорские работники отказывали в возбуждении уголовного дела.мотивируя тем,что достаточных данных, указывающих на признаки

преступления, в действиях сотрудников милиции не получено. В остальных случаях имел место оговор. Утверждения об оговоре обычно основываются на одном, весьма веском аргументе: обвиняемый при допросе его прокурором перед арестом (такие допросы в Москве практикуются по всем делам) на вопрос о том,какие у него имеются жалобы на действия работников милиции,заявлял: "никаких".

Недозволенное физическое принуждение чаще всего применяется при так называемом "непроцессуальном" задержании граждан, то есть в тех случаях, когда уголовное дело еще не возбуждено, хотя преступление и "заподозренный" уже имеются, а также когда уголовное дело возбуждено, но "заподозренный" задерживается без составления соответствующего протокола (ст. 122 УПК РСФСР) из-за отсутствия оснований для его задержания.

Как повлиять на решение рассматриваемой проблемы,что надо сделать,чтобы такие явления если не искоренить.то хотя бы сделать исключительными?

Руководители органов внутренних дел часто говорят, что причина недозволенного насилия - критерии оценки деятельности органов внутренних дел. Существующая система спроса за раскрытие преступлений, по их мнению, нередко приводит к нарушениям прав человека,жестокому отношению к задержанным.

Конечно же,если милицию освободить от обязанности раскрывать преступления, то и выбивать показания сотрудники не будут. Однако есть основания полагать, что раскрытием вообще мало кто захочет заниматься. Надеюсь, что вольный режим: хочу - раскрываю.а хочу - нет, в ближайшие десятилетия для нашей милиции не будет установлен.

По мнению членов Постоянной Палаты по правам человека при Президенте РФ, основной причиной грубых нарушений прав человека сотрудниками правоохранительных органов является торможение реализации концепции судебной реформы, в том числе отсутствие на основной части территории России суда присяжных. Высказывается мнение, что этому способствует и то обстоятельство, что такой опасный вид преступления, как пытка, не криминализирован.

Думаю,что это не так. Суд присяжных никак не повлияет на распространенность насилия в милиции,а нормы,предусматривающие ответственность за это преступление, в законе имеются. Уголовный кодекс РФ содержит ряд составов преступлений, в которых фигурируют понятия "пытка" или "особая жестокость" (п."д" ч.2 ст. 105, ст.110, п. "в" ч.2 ст. 112, п. "д" ч.2 ст.117,ч.2 ст.302 УК),"злоупотребление должностным лицом своими полномочиями" или "превышение власти" (ст.285, ч.3 ст.286 УК).

Полагаю, что все возможные меры сводятся к двум.

Во-первых,повышение уровня культуры и профессиональной подготовки работников органов внутренних дел. В милиции должны работать люди, для которых поднять руку на находящегося в камере человека считалось бы омерзительным действием. Но еще эти люди должны хорошо владеть самыми разными приемами оперативной работы и дознания,позволяющи-ми устанавливать истину не только через, как говорят работники уголовного розыска,"призналовку",но и за счет иных источников.

Немалое значение имеет незнание работниками милиции установленных законами пределов физического принуждения при задержании правонарушителя. Несколько лет назад в бытность работы межрайонным прокурором мне довелось читать лекцию по этой проблеме работникам одного из подразделений органов внутренних дел. Как выяснилось, сотрудники далеко не одинаково толкуют положения ст.ст.13 и 14 Закона РФ "О милиции",регулирующих основание и порядок применения физической силы и специальных средств. Помнится,я так и не смог убедить значительную часть аудитории в недопустимости применения резиновой палки к лицам, оказывающим неповиновение (но не сопротивление) законному требованию милиционера, а также к высказывающим оскорбительные выражения в адрес сотрудников милиции.

Однако очевидно, что самые интенсивные усилия государства в сфере культуры и образования не достигнут необходимого эффекта даже через десять лет, ибо милиция есть лицо нашего, невысококультурного общества, которое таким еще будет оставаться достаточно долго.

Поэтому сегодня основным средством должно быть второе: усиление контроля и надзора за законностью в деятельности органов внутренних дел, за законностью задержания граждан, за правильным и своевременным рассмотрением заявле-

ний о бесчеловечном отношении к задержанным.

Увы, ведомственный контроль здесь ослаблен. Из уголовных дел этой категории, ежегодно расследуемых органами прокуратуры Москвы, лишь 20 процентов возбуждаются по материалам службы собственной безопасности органов внутренних дел. Остальные - по жалобам граждан.

В неправительственных организациях обсуждается вопрос о введении общественного контроля за соблюдением прав задержанных и арестованных. Такой контроль не помешает, но существенно и не повлияет на ситуацию из-за недостаточной квалификации общественников, которые к тому же нередко могут оказаться небеспристрастными.

Помнится, ко мне обратилась активистка одной из таких организаций,недавно окончившая юридический вуз,с просьбой принять ее на работу на должность помощника прокурора, занимающегося поддержанием обвинения в суде. На мой вопрос: "Почему именно на эту должность?" - девушка смело ответила: "В судах повсеместно штампуют неправосудные приговоры, более половины лиц, находящихся в местах лишения свободы, ни в чем не виновны, а потому моя задача - почаще делать так, чтобы суд оправдывал людей". Думаю,комментарии излишни.

Главным средством в сдерживании насилия в милиции остается прокурорский надзор.

Распространено мнение,что прокуратура не заинтересована выявлять такие нарушения. Одни утверждают, что отношения милиции и прокуратуры строятся по принципу "не выносить сор из избы",ибо государственная правоохранительная система монолитна. Другие полагают, что прокуроры, выполняя функцию государственного обвинения в суде по уголовным делам, не заинтересованы в установлении фактов пыток при расследовании, ибо иначе они ослабляют позицию обвинителя, так как доказательства, полученные с нарушением закона,не могут быть положены в основу обвинительного приговора.

Однако все эти "антипрокурорские" рассуждения основаны на предположениях либо на каких-то отдельных из ряда вон выходящих фактах. Большинство прокуроров печется о реальной законности и, может быть, не обязательно потому, что они патриоты государства или своей системы, а потому, что им дорог свой имидж, который в первую очередь определяется тем, как ты обеспечиваешь порядок в правоохранительной системе. Конечно, большой процент оправдательных приговоров может свидетельствовать о низком качестве следствия и прокурорского надзора за расследованием. Однако ныне оправдательный приговор и освобождение подсудимого из-под стражи не влечет за собой обязательный приказ о наказании прокурора и следователя, как это было в ряде мест 15-20 лет назад.

Бороться с недозволенным насилием прокурор может путем быстрого и полного расследования таких преступлений и осуществления надзора за законностью задержания.

Уголовные дела этой категории отличаются сложностью изобличения человека в милицейской.форме. Он не только сам активно противодействует расследованию, но ему в этом помогают коллеги,а зачастую и руководители. Да и служба собственной безопасности соответствующего управления внутренних дел во многих случаях не торопится изобличать активного сыщика {а именно такие чаще всего попадают на скамью подсудимых по делам этой категории). К тому же у многих следователей прокуратуры нередко возникает психологический барьер в общении с подозреваемыми и обвиняемыми по таким делам. Ведь чаще всего ими являются работники уголовного розыска, совместно с которыми следователь не однажды раскрывал убийства, изнасилования, похищения людей.

Но и полное изобличение виновного на предварительном следствии не дает гарантии обвинительного приговора. Судьи с неохотой принимают такие дела к производству, затягивают их рассмотрение. Картина, наблюдаемая потерпевшими и свидетелями обвинения у дверей зала судебного заседания, удручающая. "Группа поддержки" обвиняемого, состоящая из сотрудников соответствующего отдела внутренних дел (свидетели защиты и просто сочувствующие) при погонах, а зачастую и при оружии,демонстрирует свое намерение победить. Все это нередко приводит к тому.что измотанный потерпевший отказывается в суде от ранее данных показаний.

Наиболее эффективным средством предупреждения насилия является правильно организованный прокурорский надзор за законностью задержания граждан. Мои

размышления о путях совершенствования этого направления прокурорской деятельности были уже высказаны (см. "Незаконное задержание" - Законность, 1999 г., № 2, с. 7-10). Здесь же хотелось лишь сообщить, что за год, прошедший после той публикации, надзор прокуроров в этой сфере в Москве заметно активизировался.

На мой взгляд,таюке заслуживают внимания высказываемые правозащитными организациями предложения: разработать нормативные акты,регулирующие порядок работы дежурного адвоката (защитника) в отделениях милиции, отделах внутренних дел, изоляторах временного содержания; ввести обязательный нагрудный жетон с личным номером для всех сотрудников милиции,следственных изоляторов,работников пенитенциарных учреждений; ввести в практику обязательное вручение задержанным карточки с указанием их прав; ввести упрощенное производство по очевидным делам независимо от тяжести преступления.

И последнее. Думается, что нам не следует спешить вслед за Европой к скорейшей демократизации законодательства. Отмена прописки в Москве заставляет власти города и милицию применять в интересах законопослушного большинства не вписывающиеся в рамки Конституции меры к иногородним гражданам и лицам без определенного места жительства (проверка документа в, осмотр помещений, досмотр машин, выдворение из Москвы и т.д.). Однако неурегулированность законом этих одобряемых населением мер зачастую ведет к различным злоупотреблениям и превышениям полномочий.

Пусть наше законодательство будет не самым передовым и прогрессивным с точки зрения Европы,но исполнимым. Оно должно отвечать нашим условиям жизни, нашей экономике, культуре, нашим национальным особенностям и традициям. Убежден, что в нынешней ситуации закон должен предусмотреть меры по усилению контроля за личностью со стороны государства. Это не только приведет к сокращению правонарушений со стороны граждан,но и к уменьшению случаев превышения власти и насилия со стороны лиц, наделенных властью.