Выступление на пленарном заседании 5 апреля 2017 г. Синельщкова Ю.П. в третьем чтении по законопроекту, направленному на наделение адвокатов дополнительными правами

Проект федерального закона разработан во исполнение перечня поручений Президента Российской Федерации от 27 ноября 2015 г. по итогам заседания Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека 1 октября 2015 г. и должен быть направлен на создание дополнительных гарантий независимости адвокатов при оказании ими квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве.

Однако, проект был подготовлен наспех, судя по всему, людьми, далёкими от законотворческой деятельности и практики уголовного судопроизводства. По своему качеству, это худший из всех законопроектов, пришедших из аппарата Президента РФ за последние пять лет.

Законопроект нельзя принимать в таком виде, в виду следующих обстоятельств.

1. В целях ликвидации существующего разрешительного порядка допуска адвоката к участию в деле в качестве защитника законопроект предусматривает, что адвокат вступает в дело независимо от мнения следователя и суда по предъявлению ордера, который выдается соответствующим адвокатским образованием на исполнение поручения доверителя (см. ч.2 ст.6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Идея правильная, однако в случае нахождения обвиняемого под стражей доверителями могут стать лишь его родственники и иные лица, но они не всегда имеются, а если и имеются, то не всегда готовы заключить договор с адвокатом. При отсутствии договора с ними путь к обвиняемому для адвоката закрыт, ибо ордера у адвоката не будет. Однако, проект закона никак это обстоятельство не учитывает, а исходит из сложившейся незаконной практики, при которой многие адвокаты носят у себя в портфеле по несколько бланков ордеров и заполняют их сами не тогда, когда заключили договор на защиту лица, а тогда, когда им захочется независимо от каких-либо соглашений.

2. В УПК РФ вносится новая статья 450¹, закрепляющая особенности производства обыска, осмотра, выемки в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности).

В этой статье говорится о том, что в постановлении судьи о разрешении производства обыска, осмотра, выемки указываются «конкретные отыскиваемые объекты, изъятие иных объектов не допускается».

На сегодня следователь, суд руководствуются положениями ст. 182 УПК РФ, в которой говорится о том, что следователь и суд принимают решение о производстве обыска при отсутствии точных данных о конкретных отыскиваемых объектах.

В случае введения предлагаемых положений следователь должен будет чётко указать на конкретные отыскиваемые предметы, а если при обыске будут обнаружены следы, орудия преступления или похищенные предметы, то следователь не в праве будет их изъять, приобщить к делу и использовать в качестве доказательств.

В ответ на это в пояснительной записке к законопроекту говорится, что в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 декабря 2015 г. № 33-П, якобы, сформулировано следующее требование, цитирую: «…обыск у адвоката может быть произведён только на основании судебного решения, в котором должны быть указаны конкретные отыскиваемые объекты и данные, служащие основанием для проведения обыска». То же самое мы слышали и от докладчиков по законопроекту в этом зале.

Простите коллеги, но это обман, ибо на самом деле Конституционный Суд в указанном Постановлении сказал другое. Цитирую п. 1 постановляющей части этого документа: «обыск, связанный с доступом к материалам адвокатского производства, возможен только на основании судебного решения, в котором должны быть указаны конкретные объекты поиска и изъятия в ходе данного следственного действия и сведения, служащие законным основанием для его проведения». Повторяю, речь идет лишь о материалах адвокатского производства.

3. При рассмотрении законопроекта в первом и втором чтении была безапелляционно проигнорирована высказанная критика на законопроект. Думским большинством безосновательно отклонены не только все 11 поправок, внесённых оппозицией, но даже существенные замечания на законопроект, которые содержаться в заключении Правового управления ГосДумы (их было 6).

Я понимаю, что правящее большинство в Думе должно поддерживать авторитет Президентских инициатив, но если подчинённые Президента при подготовке такой инициативы проявили неряшливость, то, кто, как не Дума, может сказать Президенту об этом.

Предлагаю не поддерживать законопроект и внести его на рассмотрение в ГосДуму вновь, после учёта всех высказанных по нему замечаний.